Сложности на пути развития Македонии

В течение долгого времени я крайне пессимистично относился к положению дел в Македонии. В течение 1993-1995 годов в качестве консультанта премьер-министра Бранко Црвенковскогоз я пытался убедить его принять идею многонационального общества. «Это же неизбежно, — говорил я ему. — Со временем славянские македонцы окажутся меньшинством благодаря приросту населения албанских македонцев». То же самое произошло в Косово: если в 1940-х годах там проживало не более 40000 албанцев, то сейчас — два миллиона. «Мы победим в постели!» — звучал известный косовский лозунг.

Но в те времена, десять лет назад, идея многонационального общества была македонцам чуждой. Они хотели создать македонское государство, в котором албанцы будут меньшинством. Снова и снова я объяснял, что, будь Македония частью штата Аризона, албанцы были бы там меньшинством; однако Македония находится посреди Балкан; на севере, в Косово, проживает два миллиона албанцев; на западе, в Албании, их более трех миллионов; на юге, в Греции, по некоторым подсчетам, — до 750 тысяч. Так кто же на самом деле в меньшинстве? Включите телевизор, попереключайте каналы, и поймете, кто в меньшинстве, а кто в большинстве. Телевидение и коммуникации подчеркивают, насколько маловажны в данном случае официальные государственные границы. В реальности албанцы являются крупнейшей этнической группой в Юго-Восточной Европе (подобно арабам в Израиле).

Когда я посетил Македонию в ноябре 2003 года, то увидел, что в стране произошли значительные перемены. Премьер-министр Црвенковский теперь действительно старается распространить идею многонационального общества. Одним из значительных шагов в этом направлении стало признание и македонского, и албанского языков официальными государственными языками Македонии. Благодаря этому оба языка теперь преподают в школах, и судебная система Македонии также отражает этот факт. Для македонцев, не говорящих на албанском, это создает массу трудностей, в то время как большинство албанцев свободно говорят на македонском. То же самое характерно в Израиле, где и арабский, и иврит являются официальными государственными языками, но редкий израильтянин говорит по-арабски, в то время как арабы — меньшинство — с детства учат иврит, чтобы ориентироваться в чужой культуре. Представьте себе суд, на котором судья и адвокат говорят по-арабски, а прокурор — на иврите. Прокурору придется туго: когда судья и адвокат будут говорить, он ничего не поймет, зато, когда прокурор будет выступать, его поймут оба.

И в случае Македонии, и в случае Израиля недостаток большинства состоит в его неспособности или нежелании признать, что оно живет в многонациональном обществе. Признание этого факта — не просто дань уважения национального меньшинства. Это имеет долгосрочные последствия, нарастающие с течением времени.